Зюзяки, неурожай цветов и бессмертный гусан — музей Серо Ханзадяна скоро распахнет свои двери

Горис готовится к принятию официального статуса “Культурная столица СНГ-2018”. Торжественное открытие этой программы стартует двухдневной программой (7-8 июля). В рамках “Горис — Культурная столица СНГ-2018” запланировано проведение более 50 культурных мероприятий, которые продлятся почти до конца осени: театральные спектакли, литературные программы, концерты Симфонического оркестра СНГ, Джазовый фестиваль и т.д. Ежегодные и уже ставшие традиционными в Горисе общегородские и областные мероприятия (“Дни Гориса”, “Фестиваль гусанской песни”, “Тутовый фестиваль” и др.) в этом году также будут проходить с учетом культурного-снг-ского статуса Гориса.

В этом контексте одним из долгожданных событий, в том числе и для всей Сюникской области, станет открытие Дома-музея Серо Ханзадяна.

Как рассказала нам заведующая Домом-музеем писателя Армануш Бакунц, капитальный ремонт в музее начался в октябре 2015года (со стороны Фонда территориального развития и социнвестиций) и завершился в сентябре 2016 года. Но путь горисского дома к статусу музея большого писателя не был усеян розами.  Решение превратить дом в музей было принято в 2008 году при участии тогдашнего губернатора Сюникской области Сурена Хачатряна. Но была проблема с наследством: завещания писатель не оставил, и не было ясно, кому принадлежит дом. В 2013 году завершился судебный процесс, дом перешел в собственность общины — был выкуплен. А, поскольку дом был бесхозным, с 1988 года в нем жили разные люди (беженцы из Сумгаита, жители из окрестных сел), от материального наследия писателя практически ничего не осталось. Да и сам дом представлял из себя руины. После ремонта здания встал вопрос экспозиции, которую стали собирать, можно сказать, “с миру по нитке”.

“Часть экспонатов, в том числе и фотографии, предоставили родные писателя — сын Арарат, семья старшей сестры. Например,  живописные полотна, письменную машинку, письменный стол, костюм, кровать, трубку и т.д. Усилиями городской администрации удалось приобрести отдельные личные книги, рукописи, предметы. Много документов есть в архивах, ереванском Музее литературы и искусства им.Чаренца (письма, фотографии, публикации), а также в фондах армянского телевидения и радио (выступления, записи). У писателя, в ереванском доме, была уникальная библиотека — порядка 18 тысяч книг. Она пропала… Ханзадян был небедным человеком, жил неплохо, и для музея многое должно было сохраниться. Но… семья не сберегла…  Так что укомплектовываем экспозицию с трудом: дополняем предметами того временного периода — вазами, кувшинами и прочими вещами — для украшения территории”, — сообщила  А.Бакунц.

Заведующая музеем также рассказала нам пару интересных историй из жизни писателя, очень хорошо характеризующих этого удивительного армянского писателя, настоящего летописца отечественной истории, патриота и очень колоритного человека, с хорошим чувством юмора.

Как-то Серо Ханзадян, с чьей-то свадьбы, под хмельком, зашел в дом к одному из жителей Гориса, Сержо. Принес тому большую местную толму, завернутую в лаваш (она размерами больше, чем делают в столице). Разбудил хозяина (смотри мол, что я тебе принес), “заставил” накрыть стол, выложить выпивку. Стали они есть и пить, тосты говорить. И хозяин дома тост сказал: “Серо Николаич, пью за твое здоровье, пусть все у тебя будет хорошо, только вот с выпивкой ты немного “зюзяки” сделай”. “Зюзяки” — слово чисто горисского происхождения, на местном диалекте означает “немного уменьшить”, “сократить”. Ханзадян остолбенел, весь хмель из него мигом вылетел: “Постой, что это за слово ты сказал? Столько лет я изучаю наш язык, историю, литературу, быт, диалекты, но такое слово слышу впервые”. Быстро достал  блокнот из нагрудного кармана, ручку, заставил повторить и записал мудреное слово.

Армануш Бакунц  привела и воспоминания горисца, прозаика, поэта и переводчика Эдуарда Зограбяна.

Серо Ханзадян был не только любителем юмора — от души и громко смеялся над понравившейся шуткой или остроумным словом, но и сам так шутил, что его высказывания сразу “уходили в народ”. И вот как-то раз в Горис приехал к Зограбяну его хороший друг, поэт Людвиг Дурьян. Пошли в гости к гусану Ашоту, который угостил их домашним, ароматным вином. Когда вышли от него на улицу, увидели Серо Ханзадяна, окруженного группой людей. Увидев знакомых, писатель обрадовался и подошел к ним: поговорив о гусане Ашоте и его превосходном вине, Ханзадян попросил Зограбяна на его машине  заехать в дом к мужу своей сестры и взять большой 10-килограммовый бидон — для меда. После того, как Зограбян вернулся на машине и с бидоном, Серо Николаич “приказал” ехать в совхоз “Авангард”, к директору Сурену Бакунцу. Уже в совхозе, когда заскладом собирался взять бидон, Людвиг Дурьян отозвал в сторону Ханзадяна и сказал:

— Серо Николаич, не подсобишь, чтобы и мне ну хотя бы два килограмма меда дали?

— Нет, Людвиг, не выйдет. В этом году цветы плохо уродились.

Людвигу оставалось только улыбнуться…

Кстати, эту историю потом многое рассказывали, каждый представлял ее от своего имени (или как свидетель), но этот случай произошел именно с Эдуардом Зограбяном.

А вот еще эпизод — встречи уже Ханзадяна с гусаном Ашотом, на которой присутствовал Эдуард Зограбян. Великий мастер народной лирической песни плохо себя чувствовал: страдал от боли в области желудка и пожаловался Ханзадяну:

— Эх, чем дальше, тем укорачивается наша жизнь как зимний день…

— Ты совсем пал духом, старший брат, — сказал Серо, — словно собираешься прямо сейчас с жизнью прощаться.

— Не собираюсь пока, но, если умру, похоронишь меня на вон той вершине, — сказал гусан и показал рукой на холм Тоз Кап, где день ото дня ширилось новое городское кладбище.

— Ашот, ну что это ты такие глупости говоришь… У тебя нет смерти — ты бессмертен. Твоя смерть, испуганная твоим гением,  от тебя удрала…