Иран — уравнение со многими неизвестными

Заключенное 2 апреля в Лозанне рамочное соглашение между Ираном и “шестеркой” держав (США, Великобритания, Франция, Россия, Китай и Германия) об ограничениях иранской ядерной программы в обмен на постепенное снятие санкций находится в центре внимания международного политического и экспертного сообщества. Возгласы о сенсационности достигнутого компромисса постепенно сменяются попытками осмысления того, как решение этой проблемы отразится на раскладе сил на мировой арене, не говоря уже о таких близких к Ирану географически регионах, как Ближний Восток и Южный Кавказ. Вопросов пока куда больше, чем ответов, которых практически и нет, поскольку судьба достижения окончательных договоренностей, которые, как заявляется, должны быть подписаны к 30 июня, все еще остается под вопросом.

Президент США Барак Обама заявил, что соглашение, подписанное на прошлой неделе в швейцарской Лозанне, является наилучшим способом предотвратить появление у Ирана ядерного оружия. Но санкции ООН с Ирана, отметил он, будут сняты только после того, как он выполнит взятые на себя обязательства. США же, подчеркнул Обама, “сохранят возможность вернуть санкции, если Иран нарушит свои обязательства”. По словам Обамы, не будут пока отменены и ограничения, наложенные на Иран по другим причинам, в частности, за поддержку терроризма. Также Обама предупредил, что сразу преодолеть атмосферу недоверия между США и Ираном не удастся. Вашингтон, в частности, “очень настораживает антиамериканская, антиизраильская риторика в Иране”.

Президент Ирана Хасан Роухани, со своей стороны, заверил, что его страна будет соблюдать условия предварительного ядерного соглашения, подписанного со странами “шестерки”, в том случае, если и партнеры также не будут нарушать его условия. Роухани предупредил, что у Ирана есть возможности действовать иначе, если мировые державы “в один прекрасный день решат пойти иным путем”.  Президент Роухани вновь заявил о мирном характере ядерной программы Ирана. Он также подчеркнул, что мир теперь признал право Ирана производить работы по обогащению урана на своей собственной земле, и что это обогащение не несет в себе угрозы никакой другой стране, видимо, имея в виду Израиль, премьер-министр которого Бениамин Нетаньяху заявил, что Тель-Авив не признает “никакого соглашения, позволяющего стране, которая грозит нам уничтожением, развивать ядерное оружие”, и настаивает на том, что любой договор, подписание которого должно состояться до 30 июня, должен содержать “четкое и недвусмысленное признание права Израиля на существование”.

Забеспокоилась и Саудовская Аравия, которая с появлением на мировом рынке американской сланцевой нефти стала играть на понижении цен на “черное золото”. С появлением на этом рынке больших объемов иранской нефти эта игра саудитов потеряет смысл. Переговоры “шестерки” и Ирана в Лозанне еще шли, когда коалиция арабских государств во главе с Саудовской Аравией начада военную операцию в Йемене против военизированных группировок хоуситов (йеменских шиитов), стремясь не допустить установления их контроля над основными маршрутами транспортировки нефти из богатых углеводородами суннитских стран Персидского залива через Аденский залив и Баб-эль-Мандебский пролив в Европу и США. На долю Баб-эль-Мандебского пролива и неразрывно связанного с ним Суэцкого канала приходится почти 15% мирового транзита нефти. С возвращением в Большую нефтяную игру такого мощного актора, как Иран, как отмечают аналитики, дальнейшее стремительное падение цен на нефть станет практически неизбежным.

От этого не в восторге Азербайджан, который в условиях противостояния России и Запада предлагал себя в качестве альтернативного российскому транзита газа (с подключением туркменского) в Европу в формате проекта Трансанатолийского газопровода, а недавно вместе с Болгарией высказался за реанимацию проекта “Набукко”. Оба — в обход России по территории Турции. В случае подписания окончательного соглашения между Ираном и “шестеркой” и снятия с Ирана энергетических санкций его подключение к “Набукко” способно полностью обеспечить Европу газом. Это способно похоронить путинский “Турецкий поток”. Но пойдет ли на подобное обострение отношений с Россией Тегеран?

Азербайджанские СМИ напоминают, что еще в конце 2014г. министр промышленности, рудников и торговли Ирана Мохаммад Нематзаде заявил: “Мы не хотим быть конкурентом России”. Тогда же Иран также отказался от предложения американцев в обмен на снятие части санкций принять участие в формировании общего с Азербайджаном “энергетического коридора” в Европу, присоединившись к проекту Трансанатолийского газопровода. А гораздо раньше, в 2011г., Тегеран выдвинул идею о прокладке газопровода IGP — через Ирак, в Сирию и далее на греческую часть Кипра, т.е. в обход Турции.

К чему Иран склонится в итоге, предположить сложно. Но уж, наверняка, эти вопросы волнуют Турцию. Президент ТР Реджеп Эрдоган, думается, не преминет поднять их в ходе начавшегося 7 апреля своего визита в Тегеран, хотя и имел, мягко выражаясь, неосторожность вызвать крайнее недовольство иранцев своими заявлениями о ставшем “нетерпимым стремлении Ирана к господству в регионе” и требовании  “вывести все имеющиеся в Йемене, а также в Сирии и Ираке иранские силы и уважать территориальную целостность”.

Не менее интересно, какие темы обсуждал президент Азербайджана Ильхам Алиев, которого именно в эти дни неожиданно для азербайджанцев занесло в Саудовскую Аравию, да еще со всей семьей. По итогам проведенных в Эр-Рияде переговоров между Алиевым и королем  Салманом ибн Абдул-Азизом Аль Саудом, с министром нефти и минеральных ресурсов  Али Аль Нуайми и другими официальными лицами пока не было подписано каких-либо документов.

Излишне говорить, какие надежды с перспективой достижения всеобъемлющего урегулирования иранской ядерной проблемы и снятия санкций с Ирана связывает Армения. Приветствуя рамочную договоренность по иранской ядерной программе, Ереван выразил надежду на то, что это будет способствовать укреплению стабильности и сотрудничества в регионе. В заявлении главы МИД Армении Эдварда Налбандяна уточняется, что серьезный прогресс в процессе урегулирования иранской ядерной проблемы свидетельствует о том, что даже самые сложные проблемы возможно решить путем переговоров.

Армянские эксперты, указывая на вероятность беспрецедентного в этом случае роста роли Ирана в регионе, отмечают, во-первых, открывающиеся новые перспективы для экспорта армянских товаров в Иран, во-вторых, возможность для Армении сыграть важную роль в транзите иранских энергоресурсов. Правда, открывающиеся перспективы потребуют строительства соответствующих инфраструктур. В частности, в связи с вызванными санциями экономическими проблемами Ирана стороны никак не могут приступить к реализации целого ряда проектов, связанных со строительством железной дороги Иран-Армения, транзитного газопровода, нефтепровода и нефтеперерабатывающего завода, а также высоковольтной ЛЭП Иран — Армения и пограничной Мегринской ГЭС.

С другой стороны, высказываются опасения по поводу возможной негативной реакции России на перспективные планы транспортировки иранских углеводородов транзитом через Армению. Тут, однако, Москве следовало бы задуматься над тем, что в случае снятия санкций с Ирана иранские углеводороды так или иначе выйдут на мировой рынок, не через Армению, так через Турцию или как-то еще. Так, может, для России было бы лучше, чтобы эти проекты были реализованы через территорию страны, которую она называет своим стратегическим союзником?