На стартовавшем 24 мая очередном пленарном заседании Национального Собрания, в числе других, была обсуждена законодательная инициатива депутатов от фракции «Гражданский договор» Артура Ованнисяна и Лилит Минасян – о внесении очередных корректировок в Закон «О средствах массовой информации».
Один из авторов документа, Артур Ованнисян, напомнил, что предыдущей поправкой аккредитация журналиста для освещения работы государственного органа может быть прекращена также государственным органом, однако норма эта вступила в противоречие с действующим законодательством, согласно которому аккредитацию журналиста может аннулировать только СМИ — после уведомления госорганом о нарушении журналистом установленного порядка.
Ныне Закон дополняется статьей следующего содержания: аккредитация журналиста может быть прекращена по инициативе государственного органа лишь в том случае, если в течение года после письменного предупреждения о нарушении правил, предусмотренных для прекращения аккредитации, журналист вновь нарушит правила.
Другой статье фиксируется, что нарушение правил аккредитации и регламента данного органа служит основанием для аннулирования аккредитации журналиста.
Просто и целенаправленно. Неугодные журналисты и просто нарушители лишатся возможности освещать работу госоргана.
Отметим: речь вовсе не идет о лишении аккредитации того или иного СМИ. Подобного быть не может. Речь сугубо о личности журналиста, по мнению госоргана, допустившего нарушение.
Оставим в стороне то обстоятельство, что понятие «нарушение» весьма расплывчато – начиная с того, что под него может быть подведен любой поступок журналиста, что даст основание вынуждать СМИ постоянно менять журналистов, кончая тем, что можно просто провоцировать журналиста на нарушение. Но это второстепенно.
Гораздо важнее другое: почему сложилась атмосфера, когда некоторые журналисты выступают в роли нарушителей, а законодательный орган принимает меры, дабы избавиться от них. Ведь начиная с 1990 года в парламенте всех созывов работали несколько десятков журналистов, и никаких проблем не возникало ни со стороны журналистов, ни со стороны законодателей.
Не секрет, что самые напряженные отношения сложились между некоторыми журналистами, аккредитованными в НС, и отдельными народными избранниками. Причем явление это наблюдается в последние три-четыре года: парламентарий отбирает микрофон журналиста, спустя некоторое время тот же депутат отбирает телефон у другого журналиста, и возвращает только после ходатайства должностного лица. Уму непостижимо…
Причем это в том случае, что в действующем депутатском корпусе насчитывается более десятка в недалеком прошлом активных журналистов, еще больше неизвестных – в основном сотрудников НПО, подпитываемых из-за рубежа.
Далека от мысли оправдывать настырные вопросы молодых коллег. Если человек, наделенный вотумом народного доверия, избегает отвечать на вопрос – значит, не имеет, что сказать, боится вопроса, собственного неосторожного ответа, непосредственного руководителя, наконец – оказался в представительном органе по чистой случайности. Подобные депутаты встречались в парламенте независимой Армении всех созывов. Но такой агрессии, как ныне, не наблюдалось.
Некоторое время назад один из неуместно активных депутатов с высшей трибуны страны сравнил журналистское сообщество с одной из древнейших профессий. И ничего – переварил…
В ходе обсуждения законопроекта один из парламентариев отметил, что предлагаемые корректировки, по большому счету – содействие журналистскому сообществу, поскольку некоторые его представители проявляют поведение, не подобающее избранной профессии, отличаются непрофессионализмом, не представляют интересы общества, да и в целом работа журналиста обесценилась, как обесценился имидж НС по вине оппозиции.
Да, изменилось поведение журналистов, в наших рядах – как, впрочем, и во всех других сферах, — имеются дилетанты, но доводить до скандала необязательно, тем более в законодательном органе. На самый провокационный вопрос можно ответить так, чтобы показать абсурдность явления. Но такое под силу только профессионалам.
По ходу дебатов депутат Гурген Арсенян пошел еще дальше – профессиональный брак, по его мнению, должен получать адекватную оценку. Он также предложил аннулировать аккредитацию журналиста в НС за нарушения в течение одной сессии, причем – не допускать аккредитации в любом госоргане журналиста, лишенного аккредитации в одном из них. Как говорится — с «волчьим билетом». Тезис преследования и дисквалификации журналиста – иначе подобное предложение невозможно квалифицировать.
Впрочем, предложения господина Арсеняна авторы законопроекта обсудят с профильной комиссией в промежутке между слушаниями в первом и втором чтениями.
…Годы назад в Национальном Собрании функционировала фракция. Провластная. Мужская компания (в рядах фракции состоялась единственная женщина) постоянно держала на столе сладости – как утверждали коллеги, чтобы потчевать журналистов, которых часто приглашали. Насколько помню, больших проблем с прессой у этой фракции не возникало — критика была умеренной. Депутаты этой фракции во главе с лидером были рады, если кто-либо из коллег брал у них интервью. Господин, и ныне пребывающий во власти, сам поймет, о ком речь. Однако времена изменились – и не в лучшую сторону. И виноваты во всем журналисты.
Односторонне эту проблему не решить. Лишение журналиста – пусть непрофессионала, — аккредитации не выход, хотя и это можно попробовать.
Действительно, времена изменились. В некоторых странах, особенно больших и могущественных, уже изменились. Имею ввиду корпоративную журналистику. Как часть власти (все-таки не случайно нас называют четвертой властью), она также подчиняется требованиям времени, начинает представлять интересы различных слоев населения – власти, оппозиции, геополитических векторов и т.д.
Именно на таком этапе находится ныне Армения. Журналистика превращается в корпоративную, а профессионализм – как политических деятелей, так и прессы, — отстает от этих процессов.
Любопытное наблюдение: по ходу обсуждения данного документа не прозвучало ни единого выступления. Никому не захотелось говорить о журналистике ни хорошего, ни плохого — вдруг, не так поймут. Осторожность, как-никак, вещь необходимая.
Напомним, что оппозиция не участвует в пленарном заседании – она ежедневно организует массовые акции протеста.
