Большая часть акватории Каспийского моря останется в общем пользовании прикаспийских государств, право пребывания там вооруженных сил исключительно прибрежных стран остается неизменным. Такова основная и, пожалуй, единственная договоренность, которой удалось достичь на прошедшем 29 сентября в Астрахани Каспийском саммите с участием президентов России, Ирана, Казахстана, Туркменистана и Азербайджана.
Главы государств пяти прикаспийских государств договорились, что военная деятельность в регионе должна осуществляться на принципах “разумной достаточности” и обеспечения равных условий безопасности для всех прикаспийских государств. Также они подтвердили согласованный ранее принцип “неприсутствия на Каспийском море вооруженных сил, не принадлежащих сторонам”. Как отметил Владимир Путин, режим пребывания на Каспийском море вооруженных сил исключительно прибрежных стран “сложился здесь исторически. И мы не собираемся его менять”.
Договоренность важная, в первую очередь, для Москвы и Тегерана, категорически не приемлющих перспективу появления на Каспии нерегиональных сил. Позиция Астаны не столь категорична, президент Казахстана проводит, как выражаются эксперты, “осторожную многовекторную политику”. Тяготеющий к многовекторности в энергетической политике Ашгабад способен, полагают наблюдатели, опереться в вопросе охраны месторождений и коммуникаций на Китай. Гораздо сложнее с Азербайджаном, который, как отмечает в “Независимой газете” известный политолог Андрей Князев, может ввести на Каспий западный военный контингент. В этой связи он напоминает заявление азербайджанского эксперта Ровшана Ибрагимова, представлявшего на 4-й международной конференции “Парадигмы международного сотрудничества на Каспии: военно-политический аспект” Центр стратегических исследований при президенте Азербайджана: “…если пять прикаспийских стран договорятся о конкретной линии границы, то у каждой страны будет право на ввод военных сил стран Запада на свою часть территории по линии границы”. Поэтому эксперт считает необходимым выработать критерии того, что является “некаспийским военным присутствием” для стран Каспия: “Является ли таковым наличие военных инструкторов армий НАТО или Китая, каков допустимый уровень военно-технического сотрудничества с некаспийскими странами? Считать ли военным присутствием военный транзит, к примеру, из Афганистана через каспийскую зону? Как расценивать присутствие частных военных компаний с учетом уже имеющейся информации о том, что подготовкой спецназа ВМС Азербайджана занимаются инструкторы из стран НАТО, в частности из диверсионно-разведывательных подразделений SEAL ВМС США, а также инструкторы частной американской компании Academi, до февраля 2009 года известной как Blackwater USA”.
Кроме того, не следует забывать о “старшем брате” Азербайджана — Турции, которая, в свою очередь, стремится закрепить за собой статус лидера тюркского мира (в него входят и Туркменистан с Казахстаном) и которая не считает себя внерегиональным игроком и стремится стать энергетическим коридором между Востоком и Западом. Как отметил “Регнум” представитель Российского института стратегических исследований в Турции Александр Колесников, в этих планах Турция и НАТО отводят немалую роль Азербайджану. Напомнив заявление помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Дэниела Фрида о том, что “успешное стратегическое сотрудничество между США, Турцией и Азербайджаном позволило перейти к созданию энергетической инфраструктуры нового поколения в Южном коридоре, которая поможет Европе диверсифицировать каналы энергоснабжения, полагаясь на азербайджанские и вообще каспийские энергоресурсы, в конечном счете доставляемые через Турцию”, эксперт заметил, что не случайно, что патронаж над реформированием азербайджанской армии взяла на себя Анкара. “В настоящее время в рамках НАТО реализуется восемь программ. В их число входит борьба с терроризмом, охрана водного и воздушного пространства, в особенности каспийского шельфа. Предусматривается модернизация ряда военных аэродромов. Ведется работа по созданию американских военных баз (в Кюрдамире, Насосной, Гюлли), на которых будут размещены силы специального назначения. Одной из задач этих сил станет охрана нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Кроме того, для контроля Каспийского региона в 2003 году была принята программа создания специальной структуры — “Каспийской стражи”, основу которой должны составлять американские мобильные силы и подразделения армий стран — участниц западных энергетических проектов. Эта программа предполагает формирование подразделений специального назначения и полицейских сил в прикаспийских странах для быстрого реагирования на возникающие чрезвычайные ситуации и осуществление пограничного контроля. Примечательно, что не только США, но и Турция планируют не только проводить подготовку воинских контингентов прикаспийских государств (на сегодня речь идет о Казахстане и Азербайджане), но и оказывать различные виды экономической и политической помощи”, — сказал А.Колесников.
Со ссылкой на мнение российских военных аналитиков, он отметил, что позиция США и Турции по Каспийскому региону легко вписывается в концепцию наличия “передовых операционных баз”, которая предполагает режим неполной загрузки с ограниченным американским военным контингентом, сменяемым на ротационной основе, и минимальным комплектом оборудования. Приоритетной задачей является проведение учений и подготовка вооруженных сил союзников. Как известно, для этих целей США планируют привлечь 3-ю воздушно-десантную группу специального назначения, дислоцированную в Форте Брэгг (Северная Каролина), которая уже много лет участвует в военных операциях в Афганистане.
Возвращаясь к астраханскому саммиту, отметим, что принятие итоговой конвенции по правовому статусу вновь (в четвертый раз за 18 лет) отложено — на 2016г. Но сторонам, по словам В.Путина, “удалось выйти на четкие формулировки о разграничении водных пространств, дна и недр, о режиме судоходства и рыболовства”. Национальный суверенитет сторон будет распространяться над прибрежным морским пространством в пределах 15 морских миль, на примыкающей к этой зоне 10-мильной зоне будет распространяться исключительное право каждой из сторон на добычу водных биологических ресурсов, говорится в политическом заявлении, принятом президентами пяти стран. При этом большая часть акватории Каспия останется в общем пользовании сторон. А вот вопрос о срединных линиях остается открытым. Если Россия, Казахстан, Туркменистан и Азербайджан придерживаются исполнения Конвенции ООН по морскому праву, то Иран настаивает на том, чтобы считать своей национальной зоной ту, которой он обладал при разделении Каспия между ним и СССР.
Не удалось участникам саммита договориться и о трубопроводах через Каспийское море.
По большому счету, все страны прикаспийской “пятерки” в той или иной степени являются друг для друга энергетическими конкурентами.
