Похоже, в армянском футболе назревает новый громкий скандал с непредсказуемыми последствиями. Гром грянет, если действительно окажется, что более 3 лет назад по делу о договорной игре в чемпионате страны был арестован невинный человек. Во всяком, случае, главный тренер канувшего в лету чемпиона республики 2011 года “Улисса” утверждает, что его оговорили и осуждают за преступление, к которому он не имеет никакого отношения.
Столь сенсационное заявление выпущенный под подписку Гагик Симонян сделал на специальной пресс-конференции в Ереване. Наставник столичной команды провел за решеткой почти 7 месяцев и покинул место временного заключения 25 июля 2016 года, однако на встречу с журналистами решился только сейчас. Он утверждает, что намерен добиться истинного правосудия и своей реабилитации. С этой целью Симонян публично обратился к Службе национальной безопасности с призывом провести новое расследование дела о незаконных букмекерских ставках, по которому в Армении впервые были арестованы тренеры, игроки и футбольный функционер.
“Мне приписывают преступление, которое я не совершал. После игры между “Улиссом” и “Араратом” в ноябре 2015 года меня вызвали в СНБ и начали допрашивать на тему о ставках и “слитой” игре. Сказали, что информацию о договорном матче предоставила УЕФА. Я ответил, что не в курсе произошедшего. Затем меня отвели к одному из начальников, который начал орать на манер “вы понимаете, что вы сделали, с какими суммами играете, во что вы превратили армянский футбол”. Я ответил, что не понимаю, о чем речь. После этого меня отпустили, предварительно предупредив, что, если буду сотрудничать со следствием, то меня не посадят. Однако 24 декабря вновь вызвали, предъявили обвинение и арестовали”, — рассказал бывший тренер.
По словам Симоняна, обвинение основывалось на том, что администратор команды “Улисс-2” Ара Казарян сделал у сотрудника букмекерской компании Эдгара Петросяна ставки на сумму 1-3 тысячи долларов, а после того, как футболисты обеспечили необходимый для денежнего выигрыша результат, часть дохода была поделена между Г.Симоняном и двумя другими людьми. При этом, по словам Симоняна, в материалах следствия не конкретизируется, кто же эти “двое других”. Он рассказал, что следователь С.Степанян заявил ему, что показания на него дал Ара Казарян. Однако Г.Симонян утверждает, что из других документов, ставших доступными ему, он узнал, что Казарян напротив — отрицал его вину. Тренер также говорит, что адвокат ознакомил его с показаниями 10 людей, ни в одном из которых имя Симоняна не упоминается.
“Так или иначе, меня арестовали, и я более полугода провел в тюрьме, не зная, в чем конкретно меня обвиняют и на каком основании я в тюрьме. Они даже не провели очной ставки. Только однажды привели в СНБ, чтобы взять показания. За это время следователя Степаняна сменил Гарегин Меликджанян, который тоже прекрасно знает, что я абсолютно не причастен ко всему этому, но “шьет” на меня дело. Он даже позволил мне прослушать аудиозапись разговора двух лиц, чтобы, по его словам, я узнал, из-за кого нахожусь там. Я ничего не понял из той записи. Не хочу называть имен, пока у меня нет против них реальных доказательств. В СНБ мне заявили, что мы играем с авторитетом армянского футбола. Теперь я здесь, чтобы защитить себя и армянский футбол”, — отметил Г.Симонян.
Однако из его слов можно предположить, что за аферой со ставками стоят влиятельные люди. “На самом деле, речь идет не об 1-3 тысячах долларов, как было заявлено после нашего ареста, а о 2-3 миллионах долларов. УЕФА не стала бы требовать расследования из-за нескольких тысяч. Кстати, после ознакомления с материалами дела это подтвердил и мой адвокат Левон Багдасарян. А когда мы потребовали документы, полученные из УЕФА, мне их так и не показали”, — заверил Симонян.
Исходя из этого, он считает, что в этой истории не могут быть полностью виновны арестованные вместе с ним защитник “Улисса” Айк Унанян и второй тренер Рубен Арушанян, поскольку они не могли распоряжаться такими серьезными суммами. “Да, в тот момент в “Улиссе” были финансовые проблемы, но это не повод для того, чтобы предавать команду, продавать игру. Разве справедливо, когда несколько людей берут себе по 5-10 тысяч долларов и наслаждаются со своей семьей, а люди, которые должны были получить премию, остаются голодными и оказываются за решеткой. Я никогда не делал ставок. К тому же, тогда вместо “Улисса” в высшей лиге фактически играл “Улисс-2”, поскольку руководство клуба еще за 3 месяца до этого расторгло контракт с ведущими футболистами главной команды, в основном легионерами. Наш клуб уже был на грани расформирования, но продолжал выступать в чемпионате Армении вторым составом, чтобы обеспечить в первенстве 51 процент игр. Только в этом случае наша страна была бы представлена в еврокубках не одной, а четырьмя командами. А за вторую команду “Улисса” отвечал другой тренер — Артем Адамян. Тогда пусть правохранители вызвали бы и его”, — говорит оратор.
Почему же Г.Симонян решил заговорить только сейчас? На этот вопрос прозвучал следующий ответ: “Потому что судебные заседания не служат назначению, они уже 14 раз переносились. А судья Гагик Погосян проявляет ко мне крайне неуважительное отношение. Я хочу довести свой протест до новых властей страны и попросить СНБ перераследовать это дело и выявить настоящих виновных. Они сожрали деньги, а меня отправили в тюрьму. В чем меня обвиняют? Против меня нет никаких доказательств. Я намерен идти до конца и добиться правосудия. Кто должен ответить за переживания мои и моей семьи? Меня опозорили на всю страну, все СМИ говорили только об этом. Вы понимаете, что чувствовали мои дети, когда их отца называли предателем?” — задается вопросами Г.Симонян.
Тренер заявил, что собирается уповать на государственного защитника, поскольку отказался от услуг адвоката Левона Багдасаряна, не сумевшего, по его словам, отстоять на судебном заседании от 29 августа интересы своего подзащитного.
Между тем, некоторые подробности сообщил и представившийся спортивным журналистом помощник Симоняна Гурген Арустамян, отметивший, что ставки делались и на матч “Улисс-2”-”Бананц”. Ставки в несколько тысяч долларов делались в Армении, а более крупные — за рубежом.
