23 октября композитору, пианисту, педагогу, Заслуженному деятелю искусств, Народному артисту Армении Степану Шакаряну исполнилось бы 86 лет. Музыкант ушел из жизни в 2019 году, оставив после себя невосполнимую брешь на культурном поле страны.
Его сочинения входят в репертуар известных коллективов Армении и зарубежья, разучиваются студентами Ереванской консерватории, а его классические и джазовые композиции вошли в Золотой фонд армянской музыки. Ну, а на мультиках и фильмах, в которых звучит великолепная музыка Шакаряна, выросло не одно поколение армян: «Жил-был ежик», «Вин-пингвин», «Сказка о зеркале», «Кум Моргана», «Белые берега» и др..
Дань памяти любимому композитору в предверии его дня рождения решил воздать Государственный джаз оркестр Армении: он проведет специальный концерт, который состоится 21 октября в здании Союза архитекторов Армении. В ходе вечера прозвучат джазовые композиции и аранжировки Степана Шакаряна, который по праву считается одним из самых ярких представителей старшего поколения 90-летнего армянского джаза.
«Степан Шакарян — неповторимый, самобытный, творческий армянин, преданный своей профессии специалист и патриот. И мы в очередной раз должны оценить вклад творца Шакаряна», — отметил руководитель Государственного джаз оркестра Армении Армен Уснунц.
Для тех, кто знаком с творчеством Шакаряна, и тех, кто по каким-то причинам еще не успел с ним соприкоснуться, этот концерт станет прекрасной возможностью окунуться в мир сотворенных им звуков. А нам хотелось бы вспомнить прекрасного музыканта и человека и поделиться примечательными фактами из его биографии.
Маленький музыкант
Наша последняя встреча со Степаном Шакаряном состоялась за год до его смерти: в рамках подготовки интервью в связи с вручением ему премии «Звезды Содружества». Это была интереснейшая встреча и разговор: он мне многое рассказал о своем детстве, с которого, можно сказать, и начался его путь пианиста и композитора.
Степан Григорьевич мне поведал, что родился в Баку. В двухлетнем возрасте мама купила ему маленький доол, на котором он, по его же словам, «неплохо барабанил». В подвале же их дома жил кларнетист, который как-то услышав игру Степана (тот в садик ходил) и стал брать его с собой играть на свадьбах.
С ребенком кларнетисту больше платили: деньги маленький Степан отдавал маме, для которой они стали хорошей поддержкой. Она поднимала семью одна — отца расстреляли в 37-м году.
Ну, а первое выступление маленького маэстро Шакаряна состоялось в детском саду. Вместо того, чтобы спать во время «мертвого часа», Шакарян притворялся, что спит, а потом тихо вылезал из кроватки и уходил в комнату, где стояло фортепиано. Садился за инструмент и играл музыку, которая рождалась в его голове.
«В один прекрасный день я попался: сижу, играю, а все воспитатели собрались за моей спиной и слушают. Одна женщина даже плакала. Когда мама пришла меня забирать, у нее спросили, есть ли в нашем доме инструмент.
И очень удивились, что в доме нет пианино. «У вас мальчик одержимый, все время к пианино тянется». И тогда мама купила мне дешевый инструмент «Музтрест». Я стал сочинять, играть, и многие из моих «детских эскизов» легли в основу того, что написано мною уже во взрослом возрасте», — рассказывал Степан Шакарян.
«Сын» Арама Хачатуряна
Когда Степан подрос, его отдали учиться в музыкальный кружок при бакинском Клубе железнодорожников. Он занимался также у частного педагога, а потом переехал в Ереван и поступил в музыкальное училище имени Романоса Меликяна. Затем он поступил в Ереванскую консерваторию, где произошла судьбоносная для него встреча.
В 1954 году, в Союзе композиторов Армении была организована встреча Арама Ильича Хачатуряна с преподавателями и студентами консерватории. На эту встречу пошел и первокурсник Степан Шакарян, учившийся у Эдварда Мирзояна. Араму Ильичу задавали вопросы, шел профессиональный разговор, как вдруг Хачатурян заявил: «Что мы все разговариваем? Может быть, музыку покажете?» Кто-то из присутствующих музыковедов толкнул Шакаряна и сказал, чтобы тот пошел и показал себя.
Услышав его игру и музыку (собственное сочинение), Арам Ильич воскликнул: «Вот такого студента я хочу!». И забрал Степана в Москву, в Институт имени Гнесиных, в свой класс композиции. Он был единственным из Армении учеником Арама Ильича, которого тот не только выбрал лично, но и называл своим сыном. Больше никого он так не называл.
С 1956-го по 1958-й Шакарян проучился в Гнесинке, после чего Хачатурян решил отправить его в Ленинградскую консерваторию для продолжения обучения. С четвертого курса Шакарян должен был вернуться к Хачатуряну, но ему очень понравилось в Ленинграде, и он остался там на какое-то время.
В Ленинграде Шакарян познакомился с выдающимся пианистом Святославом Рихтером, который считал, что у армянского музыканта «гениальный звук и красочная игра». Похожего мнения придерживался и другой знаменитый пианист Артур Рубинштейн, который как-то услышав игру Шакарянца, похвалил его.
В Ленинграде студент Шакарян подрабатывал: создал трио, которое играло в гостинице «Астория» на Исаакиевской площади. Зарабатывал и аранжировками мелодий для различных музыкальных коллективов.
Человек с двумя сердцами
Во время нашего последнего разговора с маэстро Шакаряном, я его спросила, какая музыка ему все-таки ближе. Вопрос не праздный, поскольку он был очень разножанровым автором: создателем симфонических, камерных, балетных произведений, джазовой и киномузыки.
Он мне ответил, что своим символическим педагогом считает Бетховена, и «то, что он проповедовал своей музыкой, стало моей верой». Стал тем, кто есть, разучивая произведения Бетховена и постоянно самообразовываясь. А вот относительно своих сочинений сказал, что любит все, вне зависимости от жанра, но, при этом, рассказав одну историю.
«Я и мои однокурсники Микаэл Таривердиев и Игорь Космачев как-то ждали Арама Ильича, который опаздывал на урок. Мы сидели, разговаривали, и ребята стали у меня спрашивать об отличительных особенностях джаза.
Я сказал, что джаз – это синтез двух начал: музыки африканцев и белых эмигрантов, свинга и европейской гармонии. Стал играть джазовую композицию – и тут открывается дверь и входит Арам Ильич: «Степа, у тебя два сердца – одно нормальное, а другое джазовое!» А как не быть джазовому, когда услышал эту музыку еще в детстве — в парке рядом с моим детсадом джаз играл оркестр.
Я не раз говорил, что джаз – это микс двух фруктов: лимона и апельсина, при синтезе которых получается грейпфрут», — поведал мне Степан Григорьевич, добавив, что армянская музыка очень подходит для джазового переложения. «Джазасаз» наша армянская музыка — так считал наш замечательный музыкант, светлая ему память!
