В феврале текущего года правительством Армении была одобрена Стратегия цифровизации Армении, которую планируется осуществить в два этапа — до 2025 года. Национальные цифровые повестки есть, конечно же, и в других странах Евразийского экономического союза. Но тут возникает вопрос: насколько их реализация созвучна с общей цифровой повесткой ЕАЭС, и не тормозит ли такой подход развитие обще-евразийских цифровых проектов и инициатив?
Трансформация в четырех направлениях
Цифровая повестка ЕАЭС, по сути, является тем концептуальным документом, который задает общие рамки того, как должна быть осуществлена цифровая трансформация, и какова роль в этом процессе как государств-участников ЕАЭС, так и евразийского объединения в целом. С этой точки зрения, как отметил в беседе с нами заместитель председателя правления Евразийского банка развития Тигран Саркисян, предполагается, что цифровая трансформация будет осуществляться в четырех основных направлениях.
Речь, прежде всего, идет о кросс-отраслевой цифровизации. По словам нашего собеседника, на сегодня практически все отрасли промышленности в той или иной мере вовлечены в процесс оцифровки. Однако необходимо обеспечить кросс-отраслевую цифровизацию, что ближе уже к цифровой трансформации.
«Потому что, когда вы создаете цифровые платформы для кросс-отраслевой кооперации, то тем самым создаете качественно новую среду. Исчезают ненужные бюрократические и иные бизнес процессы, цифровые платформы ликвидируют ненужных посредников, создают более комфортные условия для взаимодействия производителей и потребителей их продукции благодаря цифровым решениям. А кросс-отраслевая позволяет выстраивать этот диалог между разными отраслями, обеспечивая платформенные решения. Вот это одно из основных направлений цифровой трансформации», — пояснил он.
Следующим направлениям является создание соответствующих инфраструктур, которые позволяют более эффективно применять цифровые технологии. Далее уже идет процесс управления цифровой трансформацией. Как отмечает г-н Саркисян, мы видим, как на наших глазах преобразуется вся сфера управления, поскольку многие госуслуги переходят на цифровые платформы, и государства сами превращаются в цифровые платформы.
И, наконец, последнее направление – это оцифровка рынков. Учитывая то, что сама суть ЕАЭС изначально сводилась к созданию общих рынков, где граждане и хозсубъекты могли бы спокойно, без препятствий, ограничений и изъятий пересекать границы, отправлять товары и пр., оцифровка рынков, позволяющая сформировать эти самые общие рынки, становится приоритетным направлениям для цифровой повестки ЕАЭС.
Определиться с собственной доктриной
При этом каждая из стран-участниц ЕАЭС имеет свою собственную цифровую повестку, за счет которой они пытаются выявить и реализовать свои сравнительные преимущества для повышения эффективности своих экономик. Ведь основная миссия цифровой трансформации как раз и заключается в том, что она способна существенно повысить эффективность процессов, протекающих в экономике.
Поэтому те страны, которые двигаются по пути цифровой трансформации, по мнению нашего собеседника, безусловно, получают сравнительные преимущества. Теперь от каждой страны зависит, насколько она подготовлена к этому процессу, какие у нее есть компетенции, уровень подготовки кадров, есть ли потенциал для наращивания прежде всего интеллектуального ресурса, который должен быть задействован. Ну и, как следствие, между странами возникает, скажем так, здоровая конкуренция относительно того, как та или иная страна будет продвигаться вперед.
«Но основная хитрость цифровой трансформации заключается в масштабах. Не секрет, что сегодня несколько крупных цифровых транснациональных корпораций предоставляют свои услуги по всему миру. Они открывают «двери» любого гражданина любой страны мира, потому что через цифру, через интернет, через соцсети предоставляют этим гражданам свои очень качественные, надежные и дешевые услуги. Естественно, все эти люди с удовольствием пользуются услугами глобальных транснациональных гигантов, которые имеют огромную сеть. Аккумуляция данных и возможностей позволяет им значительно снижать себестоимость предоставляемых услуг, быстро модернизировать свои технологии, все время совершенствовать их, благодаря чему они приобретают сравнительные преимущества. И мы видим, что в мире идет сейчас конкуренция нескольких крупных транснациональных корпораций. В итоге встает вопрос: а каковы же место и роль национальных правительств, когда они не в состоянии будут выстраивать вот такие же системы, цифровые платформы, которые могли бы выходить на мировую арену? Вот здесь основная задача и заключается в том, что каждая страна сама должна разобраться в своей собственной национальной доктрине и определить для себя архитектуру и дизайн своей собственной цифровизации», — детально изложил свое видение ситуации зампред ЕАБР.
Требуются соответствующие компетенции
Однако процесс повсеместной цифровизации во всем мире выводит на первый план и проблему цифрового суверенитета, тем более, в контексте интеграционного объединения. Цифровой суверенитет, по словам г-на Саркисяна, это прежде всего самостоятельное управление цифровой трансформацией. Иначе говоря, рычаги управления этим процессом должны находиться в руках соответствующего государства. И если это государство в состоянии управлять процессом цифровой трансформации, значит оно обладает одним из важных атрибутов цифрового суверенитета.
В то же время, продолжил он, есть и другой, не менее важный аспект, заключающийся в том, что существующие на пространстве той или страны цифровые инфраструктуры, платформы, экосистемы должны быть в наименьшей степени подвержены внешним влияниям и внешним манипуляциям.
«Вот это и есть основополагающие нормы цифрового суверенитета. Но от чего зависит, будет ли иметь то или иное государство высокую степень цифрового суверенитета или нет? Прежде всего, это соответствующие компетенции. К сожалению, в мире есть государства, которые вообще не понимают, что такое цифровой суверенитет, что такое цифровая трансформация, чем она отличается от оцифровки существующих бизнес процессов, что такое цифровая платформа и цифровые экосистемы. Это вот такие категории, которые очень важны, и которые направлены на будущее», — отметил г-н Саркисян, добавив, что необходимым условием для реализации цифрового суверенитета является наличие соответствующих функций и компетенций в государстве.
Но есть и другой вопрос: а какие цифровые продукты способна создавать страна самостоятельно, особенно в системе госуправления, и насколько она в состоянии создавать собственные цифровые платформы и экосистемы? И в этом смысле, как полагает наш собеседник, правительствам необходимо понять свою национальную доктрину. Тем самым определить, какие функции может само государство реализовывать, а какие функции изначально понятно, что оно не в состоянии осуществить, и потому необходимо их реализовывать в тесной кооперации и взаимодействии с другими странами.
Политический суверенитет зависит от цифрового
Само понимание цифрового суверенитета и содержания цифровой трансформации является, по мнению зампреда ЕАБР, тем необходимом условием, чтобы страны могли говорить о своем цифровом суверенитете.
«Более того, я утверждаю, что в современном мире без цифрового суверенитета не может быть и политического, государственного суверенитета. Те страны, которые не поймут этот глобальный тренд и не выстроят свою собственную экосистему, потеряют свой суверенитет», — констатировал он.
Впрочем, тут есть очень важный нюанс. Очевидно, что многие компетенции в рамках маленьких государств невозможно собрать. В этом смысле они должны и будут пользоваться услугами крупных транснациональных корпораций или цифровыми услугами развитых государств. Но возникает другой вопрос цифрового суверенитета: в какой степени подобные страны задействованы в процесс принятия решений относительно формирования таких крупных цифровых инфраструктур? Если вовлечены, то, как утверждает г-н Саркисян, они тем самым реализуют свой цифровой суверенитет.
«Это означает, что через интеграцию в ЕАЭС мы получаем уникальный шанс для реализации в том числе и своего цифрового суверенитета, который по многим атрибутам в рамках, скажем, маленькой Армении невозможно реализовать. Но если у вас есть шанс принять участие в процессе принятия решений — как относительно архитектуры, так и относительно работы цифровых экосистем, — то это, по сути, также является элементом цифрового суверенитета. Ведь, когда вы являетесь всего лишь пользователем цифровых услуг, значит, есть определенные сегменты в цифровом пространстве, где вы будете выступать лишь в качестве потребителя услуг, которые оказывают другие игроки.
Вот такое понимание своего места в цифровом пространстве — есть важнейшее и необходимое условие для выстраивания цифрового суверенитета государств», — заключил заместитель председателя правления ЕАБР.
